Телеграм: Я — Сергей Кузнецов
Фото: Gork Journal
Хоть я и не являюсь коренным жителем Москвы в третьем поколении, но преобразования, которые начались в после-Лужковское время застал: засилье баннеров по Садовому кольцу, хаотичная парковка, отсутствие урбанизированной среды и аляповатая, если не сказать безвкусная, архитектура. С того времени поменялся подход к формированию облика столицы, Москва образца девяностых — нулевых и современная Москва — это два разных города. Подробнее погрузиться в эту тему нам поможет главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов (СК):
GJ — Сергей, расскажите, в каком состоянии вам достался архитектурный фонд Москвы, когда вы вступили в должность главного архитектора?
СК — Я сразу сделал фокус на работу с новыми проектами и трансформацию профессионального сообщества. Успех качественной архитектуры — это профессиональная, конкурентная, развитая среда с широким кругом компетенций, от архитекторов и инженеров до социологов и философов. В 2012 году этого практически не было. Львиная доля проектов делалась государственными институтами, где твоим заказчиком выступал твой же начальник. Такой подход рождал сомнительную по своей сути архитектуру с недискутабельным качеством. Все ключевые площадки застраивались таким образом. Даже частные объекты проходили согласование через такую форму бюрократии. Поэтому ключевым предметом оценки анализа стала полная модернизация работы профессионального сообщества и новые площадки с принципиально иным качеством архитектуры. Считаю, что прогресс по этим позициям достаточно большой. С 2012 года архитектурный рынок Москвы вырос в десять раз, и сейчас в столице работает более ста высококвалифицированных архитектурных бюро.
GJ — Сейчас сложно представить, что когда-то подход был именно таким. Недавно познакомился с книгой Андрея Бокова про архитектурных визионеров конца прошлого века, в которой как раз описывается скудная конкурсная среда и частная практика времен СССР.
Фото: Gork Journal
Хоть я и не являюсь коренным жителем Москвы в третьем поколении, но преобразования, которые начались в после-Лужковское время застал: засилье баннеров по Садовому кольцу, хаотичная парковка, отсутствие урбанизированной среды и аляповатая, если не сказать безвкусная, архитектура. С того времени поменялся подход к формированию облика столицы, Москва образца девяностых — нулевых и современная Москва — это два разных города. Подробнее погрузиться в эту тему нам поможет главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов (СК):
GJ — Сергей, расскажите, в каком состоянии вам достался архитектурный фонд Москвы, когда вы вступили в должность главного архитектора?
СК — Я сразу сделал фокус на работу с новыми проектами и трансформацию профессионального сообщества. Успех качественной архитектуры — это профессиональная, конкурентная, развитая среда с широким кругом компетенций, от архитекторов и инженеров до социологов и философов. В 2012 году этого практически не было. Львиная доля проектов делалась государственными институтами, где твоим заказчиком выступал твой же начальник. Такой подход рождал сомнительную по своей сути архитектуру с недискутабельным качеством. Все ключевые площадки застраивались таким образом. Даже частные объекты проходили согласование через такую форму бюрократии. Поэтому ключевым предметом оценки анализа стала полная модернизация работы профессионального сообщества и новые площадки с принципиально иным качеством архитектуры. Считаю, что прогресс по этим позициям достаточно большой. С 2012 года архитектурный рынок Москвы вырос в десять раз, и сейчас в столице работает более ста высококвалифицированных архитектурных бюро.
GJ — Сейчас сложно представить, что когда-то подход был именно таким. Недавно познакомился с книгой Андрея Бокова про архитектурных визионеров конца прошлого века, в которой как раз описывается скудная конкурсная среда и частная практика времен СССР.
СК — Не знаком с книгой Андрея Бокова. Могу сказать, что в направлении частной практики и архитектурных конкурсов Советского Союза были разные периоды. От процветания и довольно известных конкурсов 20−30-х годов XX века, до длительного периода застоя, который продолжался вплоть до эпохи ранней России. Проблема, которую я наблюдал как архитектор, так и позже, с позиции главного архитектора, заключалась в том, что бо́льшая часть архитектурных проектов была сосредоточена в руках государственных институтов. Такая модель сводила на нет конкуренцию и саму идею архитектурных конкурсов, а также не позволяла развивать частную практику. Ответственные архитектурные лица видели эту проблему и обладали полномочиями и компетенциями это изменить, но не меняли подход, так как это шло вразрез их собственным интересам. В результате это критически сказалось на качестве архитектуры Москвы того периода.
GJ — Можно ли транслировать архитектурный опыт Москвы на регионы России? Примеры вроде моего родного Нижнего Новгорода — скорее исключение, и ситуация во многих регионах остаётся довольно печальной.
СК — Экспортировать можно, но есть ли спрос? Всё что происходит в Москве — заслуга одного человека — Сергея Семёновича Собянина. Всё держится на его энтузиазме, энергии и азарте постоянно делать лучше. Он и пригласил меня работать, и любые мои инициативы без его поддержки просто ничего бы не весили. Нужно ставить таких людей, как Сергей Семёнович. Нижний стал развиваться с приходом Глеба Никитина — это глава региона, которому интересно заниматься развитием. Похожая ситуация и в Казани, и мы активно общаемся с такими людьми, встречаемся и помогаем. Нет никакого секрета, доступен не только московский, но и мировой опыт, нужно только взять. Вопрос только в том, хочешь ли ты этого или нет.
GJ — Можно ли транслировать архитектурный опыт Москвы на регионы России? Примеры вроде моего родного Нижнего Новгорода — скорее исключение, и ситуация во многих регионах остаётся довольно печальной.
СК — Экспортировать можно, но есть ли спрос? Всё что происходит в Москве — заслуга одного человека — Сергея Семёновича Собянина. Всё держится на его энтузиазме, энергии и азарте постоянно делать лучше. Он и пригласил меня работать, и любые мои инициативы без его поддержки просто ничего бы не весили. Нужно ставить таких людей, как Сергей Семёнович. Нижний стал развиваться с приходом Глеба Никитина — это глава региона, которому интересно заниматься развитием. Похожая ситуация и в Казани, и мы активно общаемся с такими людьми, встречаемся и помогаем. Нет никакого секрета, доступен не только московский, но и мировой опыт, нужно только взять. Вопрос только в том, хочешь ли ты этого или нет.
Когда приезжаешь в Краснодар, где мы делали стадион, а наши коллеги парк, ситуация другая: оазис и треш вокруг. Понимаешь, что для местной власти городская среда и архитектура — не первостепенная задача. Просто бесполезно транслировать опыт, стандарты туда, где ближайшее окружение главного архитектурного шедевра города застраивается одинаковыми жилыми домами. Не знаю, кто персонально этим занимается, но так делать ни в коем случае нельзя. Галицкому нужно развитие городской среды, а им — нет. Для того же Краснодара Галицкий — это курица Ряба, которая снесла золотое яйцо, и, вместо того чтобы выгодно инвестировать это яйцо и получать прибыль, его просто пытаются активно разбить. В Москве, например, когда бизнесмены и крупные меценаты хотят принять участие в проекте, им даётся зелёный свет и поддержка. Захотел Михельсон сделать ГЭС-2 и поставить свою скульптуру, которая для меня является полным восторгом — получил поддержку города и все необходимые разрешения. Чем больше будет таких активных и заинтересованных людей, тем лучше будет наша страна. Это очевидно.
GJ — Какими критериями должен обладать проект, чтобы получить «зелёный свет» на строительство, и есть ли какой-то чек-лист, который вы рассматриваете при согласовании проектов?
СК — Мы сознательно не стандартизируем данный документ, т. к., с одной стороны, он отсекает неликвид, но с другой стороны, это останавливает развитие. Проект может быть выполнен по стандартам, но мы понимаем, что его можно было бы сделать ещё лучше. С развитием профессионального девелоперского сообщества, экономики и технологических возможностей планка требований постоянно повышается, и происходит естественный процесс эволюции. Чек-лист сегодня и его версия пятилетней давности имеют совершенно разную форму. Вот лишь несколько позиций, которые стоит отметить:
И напоследок ещё одна ключевая вещь. Заказчикам, привлекающим архитектора к работе над проектом, важно иметь в виду, что с этого момента мы работаем с архитектором, и вы не можете обрубать его на каждом шагу и грозить увольнением. Выбор специалиста должен быть осознанным, и вы должны взаимодействовать с ним с уважением к его решениям. Архитектора можно поменять, но с большой долей вероятности ситуация повторится. С авторским ви́дением необходимо считаться — это культура работы, культура создания объектов недвижимости.
СК — Мы сознательно не стандартизируем данный документ, т. к., с одной стороны, он отсекает неликвид, но с другой стороны, это останавливает развитие. Проект может быть выполнен по стандартам, но мы понимаем, что его можно было бы сделать ещё лучше. С развитием профессионального девелоперского сообщества, экономики и технологических возможностей планка требований постоянно повышается, и происходит естественный процесс эволюции. Чек-лист сегодня и его версия пятилетней давности имеют совершенно разную форму. Вот лишь несколько позиций, которые стоит отметить:
- Атиповая застройка (305-е постановление)
- Пластичная и разнообразная геометрия архитектурной формы
- Привлечение архитекторов с интересным и авторским ви́дением
- Наличие в проекте узнаваемых иконических зданий
- Применение качественных и современных материалов
- Формирование благоустройства по принципу фасад-проекта (яркий, индивидуальный с какими-то находками)
- Ночная подсветка (не стоит недооценивать облик здания, в котором зритель видит его половину суток)
- Силуэтность застройки
- Сплошное заполнение строки улиц
- Функциональное разнообразие, включая обязательное наличие общественных пространств на первых этажах со сплошным остеклением, наличие больших дверей и прозрачной входной группы.
И напоследок ещё одна ключевая вещь. Заказчикам, привлекающим архитектора к работе над проектом, важно иметь в виду, что с этого момента мы работаем с архитектором, и вы не можете обрубать его на каждом шагу и грозить увольнением. Выбор специалиста должен быть осознанным, и вы должны взаимодействовать с ним с уважением к его решениям. Архитектора можно поменять, но с большой долей вероятности ситуация повторится. С авторским ви́дением необходимо считаться — это культура работы, культура создания объектов недвижимости.